[Fanficdom]

Название: Проводник
Фэндом: оригинал.

Здание полыхало красиво. Рычание огня, пожирающего дерево, камень, людей, было завораживаще прекрасным. Я распрямил свои крылья, ловя горячий ветер и наслаждаясь близостью такого зрелища.
Люди не разделяли мое наслаждение. Они бегали, кричали, плакали. В огне остались их вещи, деньги, но, главное, родственники. Почти все люди успели выбраться из полуразрушенного пожаром дома, за исключением троих.
Я видел, как рыдала несчастная мать, которую пожарники не пускали в горящий дом. Видел, как горевали внуки, для которых дед был целым миром почти с самого их рождения. Видел, как рвала на себе волосы молодая жена, носившая в себе новую жизнь, которая могла больше никогда не увидеть своего отца.
Я вздохнул. Почти грустно. И нырнул в нутро адского пламени. Глупо, что люди представляют себе мой дом именно таким. Для каждого человека существует свой Ад. Правы лишь те, кто боится огня больше, чем чего либо ещё.
Я нашел маленькую девочку, тихо хныкавшую в углу. Её маленькие ручки вытирали от слез лицо, все больше пачкая кожу в черной саже. Я присел рядом с ребенком, ограждая его от сильного жара своими крыльями. И взял за руку, увлекая к единственному безопасному для неё выходу. Девочка, продолжая тихо плакать, пошла за мной, порой покашливая от едкого дыма, начинающего заполнять спасительный коридор все гуще. Порой я подталкивал хрупкое тельце вперед, чтобы рухнувшие балки не задели её, порой помогал наклониться и найти лазейку под обравшимися кирпичными стенами.
Девочку быстро подхватили сильные мужские руки спасателей. Горестный плачь матери стал громче. Только теперь в ней было только счастье. Она баюкала свою малютку, благодаря Бога за спасение.
Я поморщился. Не от упоминания врага моего Хозяина, не от присвоения моей помощи к Его чуду. А от боли. Мои крылья рванула страшная сила, превратив одно крыло в никчемные кожистые тряпки - Хозяин всегда все знает. И не прощает.
Я вернулся в блаженный горящий мир. И нашел старика, смиренно сидевшего на грязном полу и слушающего голодный рев пламени. Старик смирился, он прожил долгую счастливую жизнь, один вырастил двоих прелестных внуков и не жалел ни о чем. Он только молился, чтобы мальчики, которые уже давно обзавелись собственными семьями, не сглупили и не ползли в это пекло за немощным стариком. Но внуки не смирились. Они торопили спасателей, кричали на пожарных, горестно выли, но не собирались терять деда, отца и мать в одном лице. Только этот человек взял опеку над ними и приютил под крылом, когда родственники погибших родителей отказались от них.
Я обнял седого человека за плечи и помог подняться. Старик не удивился, ровно как и девочка. Для него, видимо, он просто нашел в себе силы подняться, и двинулся туда, откуда не струился в лицо обжигающий воздух. Старик удивился только тогда, когда вышел из горящего здания. Прямо в объятия своих внуков. Одновременно с этим мое второе крыло повисло бесполезными окровавленными лоскутами. Хозяин очень рассердился. Третье, что попадется под его когти, будет мое тело.
Я просто развернулся и снова вошел в горящие объятья языков пламени. И увидел, как мужчина, сидя на коленях, просит Бога позаботиться о его жене и ещё не родившейся дочке вместо него. Я улыбнулся нелепости его молитвы, какие люди глупые порой. И наклонился, прикоснувшись к его лбу, чтобы молодой муж поднял голову и увидел за моей спиной горящий выход. Пока ещё выход. Прижав грязный платок к носу, мужчина последовал на мной и сразу закашлялся, когда я вывел его на свежий воздух. Он был обессилен, но жив. Спасатели сразу дали ему маску с кислородом, пока жена, плачущая от радости, обнимала своего мужа.
В мою спину вонзились раскаленные крюки, и меня с силой рвало вниз сквозь слои планеты, намного глубже, чем само её ядро. Я лишился своих крыльев, но почему-то совершенно об этом не жалел. Меня только повеселило выражение нескончаемой ярости и бессильной злобы на лице Хозяина. Потом же я увидел, как он поднял ногу, собираясь вернуть меня туда, из чего я был рожден. Перед глазами мелькнуло черное копыто, стремительно приближающееся к моему лицу.
И пустота.